Утро

Голова болела… Голова болела не потому, что тупила из-за выпитой вчера вечером стопки самогона с новоиспечённым отцом - дивизионным вооруженцем, а из-за того, что живых денег в руках уже не держали полгода, и о нормальной водке можно было только мечтать… Голова болела не потому, что не спал полночи из-за того, что проверял несение службы в карауле, мешая грязь и топая по лужам с караульной сменой при холодном дожде, а потому что из-за некомплекта личного состава в карауле стоять некому, из-за чего приходится уговаривать офицеров заступать на пару-трое суток (отодвигая мысли о соблюдении графика отпусков на более поздний срок…), а для бойцов, правдами и неправдами выбивать, а вернее вырывать на продскладе сигареты, дабы безропотно и бессменно «караулили» военное и народное добро… Голова болела из-за того, что за два крайних призыва, в дивизион пришли 4 бойца, при некомплекте 84-х, что законы, ранее считавшимися грозными рухнули в одночасье, и творится правовой армейский беспредел; что окуевший молодой лейтенант из училища, решивший положить конец своей военной карьере и написавший рапорт на увольнение, на глазах своих таких же собратьев не вылезающих из нарядов, безбоязненно не выходит на службу уже 2-й месяц; что пару бойцов из местных, несмотря на «весь комплекс» индивидуальной работы, в очередной раз сдрысьнули в самоволку, а замполит бригады, редкий алкаш, на совещании у комбрига с умным видом будет «петь песни», каким образом нам командирам, надо работать с личным составом… Голова болела из-за того, что к вечеру надо подготовить офицерскую бригаду 5-6 человек для разгрузки вагона с углём на железнодорожной станции; что старшина дивизиона уже как неделю в кочегарке командует полупьяными кочегарами; что по спущенной сверху нашими «верхними» начальниками указивке, и «нарезанному» комбригом нашему дивизиону «аппетитному куску», до конца недели кровь из носа, надо сдать местному совхозу 7 тонн свежескошенной травы, и что своей скорой очереди дожидается план по сбору металлолома… Голова болела из-за того, что скоро весенняя проверка, а стало быть, нужна краска, кусок линолеума для бытовой комнаты, и ещё десятки разных мелочей; на складе КЭС, естественно ничего нет, а заведующей сельским магазином рабсила в виде нескольких бойцов для «зарабатывания» некоей суммы пока не требуется, в долг давать товар отказывается, и как результат – опять предстоят «трения» по данному вопросу с комбригом… Голова болела из-за того, что жена, хоть и понимала, что командный состав 90-х, это не армия, а сборище охранников, таксистов и грузчиков, и что это временно и надо перетерпеть, открыв полупустой холодильник, молча указывала в окно на соседа, упитанного гэсээмщика бригады, в очередной раз вытаскивающего из багажника своего японского джипа упаковки с деликатесами; что вся тыловая армейская рать, вдруг стала недосягаемой по всем уровням жизни и доходам, особо не скрывая от гарнизонного люда свои воровские делишки… Голова болела из-за того, что старшему сыну в этом году надо куда-то поступать на материк, по ВПД авиабилеты не дают, и каким образом выбраться с острова в этих условиях неизвестно; что младшему на весну нужна обувь, да и новая одежонка для школы бы не помешала, и что на его недавний день рождения не было возможности, как он и хотел, купить настоящий торт … Голова болела из-за того, что наши старенькие родители за 7 тысяч километров уже третий год ждут, не дождутся нашего приезда… Голова болела и из-за того, что эта гадостная островная погода, неподвластная какой либо маломальской логике, уже как 8-й год сидит в печёнках… Голова болела… А впереди - очередной рабочий день…